✅ Чернец Л. Литературные персонажи

no-image-6601660

Лилия Чернец — Литературные персонажи краткое содержание

Литературные персонажи читать онлайн бесплатно

В художественном мире эпических, драматических, лироэпических произведений всегда есть система персонажей — субъектов действия, за взаимоотношениями которых следит читатель. В эпике и лироэпике персонажем может быть и повествователь, если он участвует в сюжете (Николенька Иртеньев в «Детстве», «Отрочестве» и «Юности» Л.Н. Толстого; Аркадий Долгорукий в романе «Подросток» Ф.М. Достоевского); в таких случаях повествование обычно ведется от первого лица, а повествователя принято называть рассказчиком.

Синонимами персонажа в современном литературоведении являются литературный герой, действующее лицо (преимущественно в драме). В этом ряду слово персонаж — семантически наиболее нейтральное. Его этимология (франц. personnage, от лат. persona — особа, лицо, маска) напоминает об условности искусства — об актерских масках в античном театре, в то время как героем (от греч. herds — полубог, обожествленный человек) называют реального человека, проявившего мужество, совершившего подвиг. Таково прямое, основное значение этого слова. В художественном произведении долгое время героем называли главного положительного персонажа. Инерция такого понимания слова побудила У. Теккерея дать своему роману «Ярмарка тщеславия» (1848) подзаголовок: «Роман без героя».

Персонаж — это вид художественного образа, и принципы изображения могут быть разными. Ведущей в литературе разновидностью персонажа является, конечно, человек, человеческий индивид (от лат.: individuum — неделимое, особь). Наиболее широкие возможности для создания развернутого образа человека предоставляет эпический род, где речь повествователя легко вбирает в себя множество описательных и психологических деталей. Значимо место героя в системе персонажей. Второстепенные и эпизодические лица часто представлены немногими чертами, используются как композиционные «скрепы». Так, в повести А.С. Пушкина «Станционный смотритель» вокруг главного героя, Самсона Вырина, сменяются эпизодические лица: лекарь, подтвердивший болезнь Минского; ямщик, везший Минского и Дуню и показавший, что «во всю дорогу Дуня плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте»; военный лакей Минского в Петербурге и др. В финале появляется «оборванный мальчик, рыжий и кривой» — один из тех, с кем незадолго до смерти «возился» смотритель, так и не узнавший, что в Петербурге у него растут внуки. Этот персонаж, оттеняя одиночество Вырина, выполняет в то же время композиционную функцию: сообщает рассказчику о приезде на станцию «прекрасной барыни». Так читатели узнают о судьбе Дуни и ее поздних слезах на могиле отца.

Однако в литературе используются и другие разновидности персонажа, в том числе фантастические образы, в чем проявляется условность искусства, «право» писателя на вымысел. Наряду с людьми в произведении могут действовать, разговаривать антропоморфные персонажи, например животные. Как правило, введение персонажей-животных есть знак односторонней типизации. В басне нравственные качества, преимущественно пороки, четко распределены между персонажами: лиса хитра, волк жаден, осёл упрям, глуп и т. д. В отличие от мифа, где природное и культурное еще не разграничены (Зевс, например, мог обернуться быком, лебедем), «в басне животные выступают как отличные от человека существа… начинают дублировать поведение человека, подменяя его как некий условный и, главное, обобщающий, типизирующий код»1. На основе басенной и других традиций создается животный эпос, где представлены более сложные характеры. К ним можно отнести главного героя «Романа о Лисе» — плута, неистощимого в озорстве, вызывающего возмущение и восхищение одновременно.

Антропоморфными персонажами могут быть также растения, вещи, роботы и т. д. (а, «До третьих петухов» В.М. Шукшина, «Солярис» Ст. Лема).

Персонажами в литературоведении считаются не только отдельные субъекты (индивиды), но и собирательные образы (их архетип — хор в античной драме). Образ как бы «собирается» из многих лиц, часто безымянных, представленных одной чертой, одной репликой; так создаются массовые сцены. Приведем фрагмент из повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба», где описывается многолюдная площадь в Запорожской Сечи. Тарасу и его сыновьям открывается живописное зрелище:

«Путники выехали на обширную площадь, где обыкновенно собиралась рада. На большой опрокинутой бочке сидел запорожец без рубашки; он держал в руках ее и медленно зашивал на ней дыры. Им опять перегородила дорогу целая толпа музыкантов, в средине которых отплясывал молодой запорожец, заломивши шапку чертом и вскинувши руками. Он кричал только: «Живее играйте, музыканты! Не жалей, Фома, горелки православным христианам!» И Фома, с подбитым глазом, мерял без счету каждому пристававшему по огромнейшей кружке. Около молодого запорожца четверо старых выработывали довольно мелко ногами, вскидывались, как вихорь, на сторону, и почти на голову музыкантам, и вдруг, опустившись, неслись вприсядку и били круто и крепко своими серебряными подковами плотно убитую землю. Земля глухо гудела на всю округу, и в воздухе далече отдавались гопаки и тропа-ки, выбиваемые звонкими подковами сапогов. Но один всех живее вскрикивал и летел вслед за другими в танце. Чуприна развевалась по ветру, вся открыта была сильная грудь; теплый зимний кожух был надет в рукава, и пот градом лил с него, как из ведра. «Да сними хоть кожух! — сказал, наконец, Тарас. — Видишь, как парит!» — «Не можно!» — кричал запорожец. «Отчего?» — «Не можно; у меня уж такой нрав: что скину, то пропью». А шапки уж давно не было на молодце, ни пояса на кафтане, ни шитого платка; все пошло куда следует. Толпа росла (глава II).

Стихия безудержного веселья, лихой пляски захватывает всех приходящих на площадь, казаки едины в охватившем их ликовании.

Наряду с персонажами, непосредственно изображенными в произведении (например, участвующими в сценическом действии в драме), можно выделить внесценических персонажей, расширяющих пространственно-временные рамки изображения и укрупняющих ситуацию («Мизантроп» Ж.-Б. Мольера, «Горе от ума» А.С. Грибоедова, «Стулья» Э. Ионеско). Влияние таких персонажей на поведение лиц, действующих на сцене, может быть очень велико. В «Вишневом саде» А.П. Чехова душевная усталость и беспомощность Раневской во многом объясняются гибелью сына Гриши «в этой реке», а также письмами, приходящими из Парижа. Сначала она рвет их, но в конце пьесы решает вернуться к любимому человеку, который, по словам Пети Трофимова, «обобрал» ее. При этом понимает, что идет «на дно»: «Это камень на моей шее, я иду с ним на дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу» (д. 3).

Читать еще: Давай поженимся скандал. Сюжеты давай поженимся

О внесценических персонажах можно говорить применительно не только к драме, но и к эпике, где аналогом сцены является прямое (т. е. данное не в пересказе какого-то героя) изображение лиц. Так, в рассказе А.П. Чехова «Ванька» на сцене произведения — девятилетний мальчик, отданный в ученье к московскому сапожнику Аляхину и пишущий в ночь под рождество письмо «на деревню дедушке», Константину Макарычу (как он, подумав, дописывает на конверте). Все остальные лица, включая дедушку Ваньки, — внесценические.

Еще одна разновидность литературного героя — заимствованный персонаж, т. е. взятый из произведений других писателей и обычно носящий то же имя. Такие герои естественны, если сохраняется сюжетная схема, как в трагедии Ж. Расина «Федра», созданной на основе трагедий Еврипида «Ипполит» и «Федра» Сенеки; или как в «Каменном госте» А.С.Пушкина (сюжетная схема этой «маленькой трагедии» восходит к пьесам «Севильский озорник, или Каменный гость» испанского драматурга Тирсо де Молина, «Дон-Жуан, или Каменный гость» Ж.-Б. Мольера. При этом в названных трагедиях Расина и Пушкина персонажи, узнаваемые по имени и сюжетной роли, существенно отличаются по своему характеру от одноименных героев предшествующих пьес.

Но известный читателю герой (а к неизвестным в подобных случаях не обращаются) может вводиться в новый ансамбль персонажей, в новый сюжет. Заимствование персонажа в таких случаях, с одной стороны, обнажает условность искусства, с другой — способствует семиотической насыщенности изображения и его лаконизму: ведь имена «чужих» героев стали нарицательными, автору не нужно их как-то характеризовать.

Из русских классиков особенно часто обращался к этому приему М.Е. Салтыков-Щедрин («В среде умеренности и аккуратности», «Письма к тетеньке», «Современная идиллия» и т. д.). «…Взять литературного героя, литературный тип прошлого времени и показать его в жизни текущих дней — это любимый прием Щедрина. Его герои в 70-80-х годах — потомки Хлестакова, Молчалина, Митрофана Простакова, заполнившие всю жизнь с особенной силой после 81 г.» (Горький M. История русской литературы. — М., 1939. — С. 273.). Поражает свобода, с которой Щедрин обращается с известными литературными персонажами. «Домысливая» биографии героев, сатирик придумывает для них самые неожиданные занятия и должности, но с учетом конъюнктуры пореформенного времени. В «Письмах к тетеньке» Ноздрев издает и редактирует газету «Помои», где Репетилов ведет отдел хроники; в «Господах Молчалиных» (цикл «В среде умеренности и аккуратности») Молчалин вспоминает о десятилетнем директорстве в департаменте «Государственных Умопомрачений» не иного кого, как Чацкого, которому в пьесе Грибоедова было «прислуживаться тошно» (в стойкость дворянского либерализма сатирик не верил). Писатель устанавливает новые, непредсказуемые родственные связи: в «Господах Молчалиных» выясняется, что Рудин — племянник Репетилова, а Софья Фамусова вышла-таки за Чацкого, после же его смерти, из-за юридически безграмотного завещания, вынуждена судиться с Загорецким — «внучатым племянником» покойного. В том же произведении появляются новые лица с красноречивой родословной: адвокаты Балалайкин — побочный сын Репетилова (от Стешки-цыганки) и Подковырник-Клещ — побочный сын Чичикова (от Коробочки). За всей этой игрой воображения очевиден приговор, который Щедрин выносит своей современности, где сильно расширилось поприще комических героев Грибоедова и Гоголя. Как отметил один из персонажей: «Удивительно, как быстро растут люди в наше время! Ну, что такое был Ноздрев, когда Гоголь познакомил нас с ним, и посмотри, как он… вдруг вырос!!» («Письма к тетеньке». Письмо 12-е).

1. Значение терминов «герой», «персонаж»

2. Персонаж и характер

3. Структура литературного героя

4. Система персонажей

1. Значение терминов «герой», «персонаж»

Слово «герой» имеет богатую историю. В переводе с греческого «heros» означает полубог, обожествленный человек. В догомеровские времена (X–IX век до н.э.) героями в Древней Греции назывались дети бога и смертной женщины или смертного и богини (Геракл, Дионис, Ахилл, Эней и т.д.). Героям поклонялись, в честь них сочиняли стихотворения, им воздвигали храмы. Право на имя героя давало преимущество рода, происхождения. Герой служил посредником между землей и Олимпом, он помогал людям постигнуть волю богов, иногда сам приобретал чудесные функции божества.

Такую функцию, например, получает прекрасная Елена в древней греческой храмовой легенде-сказке об исцелении дочери друга Аристона, царя спартанцев. Этот безымянный друг царя, как повествует легенда, имел очень красивую жену, в младенчестве бывшую весьма уродливой. Кормилица часто носила девочку в храм Елены и молила богиню избавить девочку от уродства (Елена имела в Спарте собственный храм). И Елена пришла, и помогла девочке.

В эпоху Гомера (VIII в. до н.э.) и вплоть до литературы V века до н.э. включительно слово «герой» наполняется иным значением. В героя превращается уже не только потомок богов. Им становится любой смертный, достигший выдающихся успехов в земной жизни; любой человек, сделавший себе имя в сфере войны, нравственности, путешествий. Таковы герои Гомера (Менелай, Патрокл, Пенелопа, Одиссей), таков Тесей Вакхилида. Авторы называют этих людей «героями» потому, что те прославились определенными подвигами и вышли, тем самым, за рамки исторического и географического.

Читать еще: Михаил Лермонтов — Мцыри (Поэма): Стих.

Наконец, начиная с V века до н.э., в героя превращается уже не только человек выдающийся, но любой «муж», как «благородный», так и «негодный», попавший в мир литературного произведения. В качестве героя выступает также ремесленник, вестник, слуга и даже раб. Подобное снижение, десакрализацию образа героя научно обосновывает Аристотель. В «Поэтике» – глава «Части трагедии. Герои трагедии» – он замечает, что герой может уже не отличаться «(особенной) добродетелью и справедливостью». Героем он становится, просто попадая в трагедию и переживая «ужасное».

В литературоведении значение термина «герой» весьма неоднозначно. Исторически это значение вырастает из обозначенных выше смыслов. Однако в теоретическом плане оно являет новое, преображенное содержание, которое читается на нескольких смысловых уровнях: художественной реальности произведения, собственно литературы и онтологии как науки о бытии.

В художественном мире творения героем называется всякое лицо, наделенное внешностью и внутренним содержанием. Это не пассивный наблюдатель, но актант, реально действующее в произведении лицо (в переводе с латинского «актант» означает «действующий»). Герой в произведении обязательно что-то созидает, кого-то защищает. Главная задача героя на этом уровне – это освоение и преображение поэтической реальности, построение художественного смысла. На общелитературном уровне героем является художественный образ человека, обобщающего в себе наиболее характерные черты действительности; проживающего повторяемые схемы бытия. В этом плане герой является носителем определенных идейных принципов, выражает замысел автора. Он моделирует особый оттиск бытия, становится печатью эпохи. Классический пример – это лермонтовский Печорин, «герой нашего времени». Наконец, на онтологическом уровне герой образует особый способ познания мира. Он долженствует нести людям истину, знакомить их с многообразием форм человеческой жизни. В этом плане герой – это духовный проводник, проводящий читателя по всем кругам человеческой жизни и указывающий путь к истине, Богу. Таков Вергилий Д. Алигьери («Божественная комедия»), Фауст И. Гете, Иван Флягин Н.С. Лескова («Очарованный странник») др.

Термин «герой» часто соседствует с термином «персонаж» (иногда эти слова понимают как синонимы). Слово «персонаж» французского происхождения, однако имеет латинские корни. В переводе с латинского языка «регзопа» – это особа, лицо, личина. «Персоной» древние римляне называли маску, которую надевал актер перед выступлением: трагическую или комическую. В литературоведении персонажем называется субъект литературного действия, высказывания в произведении. Персонаж представляет социальный облик человека, его внешнюю, чувственно воспринимаемую персону.

Однако герой и персонаж – далеко не одно и то же. Герой являет собой нечто целостное, законченное; персонаж – частичное, требующее пояснения. Герой воплощает в себе вечную идею, предназначается к высшей духовно-практической деятельности; персонаж просто обозначает присутствие человека; «работает» статистом. Герой – это актер в маске, а персонаж одна только маска.

2. Персонаж и характер

Персонаж легко превращается в героя в том случае, если получает индивидуальное, личностное измерение или характер. По Аристотелю, характер соотносится с проявлением направления «воли, каково бы оно ни было».

В современном литературоведении характер – это неповторимая индивидуальность персонажа; его внутренний облик; то есть все то, что делает человека личностью, что отличает его от других людей. Иначе говоря, характер – это тот самый актер, который играет за маской – персонажем. В основе характера находится внутреннее «я» человека, его самость. Характер проявляет образ души со всеми ее поисками и ошибками, надеждами и разочарованиями. Он обозначает многогранность человеческой индивидуальности; раскрывает ее нравственный и духовный потенциал.

Характер может быть простым и сложным. Простой характер отличается цельностью и статичностью. Он наделяет героя незыблемым набором ценностных ориентиров; делает его либо положительным, либо отрицательным. Положительные и отрицательные герои обычно разделяют систему персонажей произведения на две враждующих группировки. Например: патриоты и агрессоры в трагедии Эсхила («Персы»); русские и иностранцы (англичане) в повести Н.С. Лескова «Левша»; «последние» и «множества» в повести А.Г. Малышкина «Падение Дайра».

Простые характеры традиционно объединяются в пары, чаще всего на основе противопоставления (Швабрин – Гринев в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина, Жавер – епископ Мириэль в «Отверженных» В. Гюго). Противопоставление заостряет достоинства положительных героев и умаляет заслуги героев отрицательных. Оно возникает не только на этической основе. Его образуют и философские оппозиции (таково противостояние Йозефа Кнехта и Плинио Дезиньори в романе Г. Гессе «Игра в бисер).

Сложный характер проявляет себя в непрестанном поиске, внутренней эволюции. В нем находит выражение многообразие душевной жизни личности. Он открывает как самые светлые, высокие стремления души человеческой, так и самые темные, низменные ее порывы. В сложном характере закладываются, с одной стороны, предпосылки для деградации человека («Ионыч» А.П. Чехова); с другой – возможность его будущего преображения и спасения. Сложный характер очень трудно обозначить в диаде «положительный» и «отрицательный». Как правило, он стоит между этими терминами или, точнее, над ними. В нем сгущается парадоксальность, противоречивость жизни; концентрируется все самое загадочное и странное, что составляет тайну человека. Таковы герои Ф.М. Достоевского Р. Музиля, А. Стриндберга и др.

3. Структура литературного героя

Литературный герой – персона сложная, многоплановая. Он может жить сразу в нескольких измерениях: объективном, субъективном, божественном, демоническом, книжном (Мастер М.А. Булгакова). Однако в своих отношениях с обществом, природой, другими людьми (всем тем, что противоположно его личности) литературный герой всегда бинарен. Он получает два облика: внутренний и внешний. Он идет двумя путями: интровертирующим и экстраверти-рующим. В аспекте интроверзии герой – это «обдумывающий заранее» (воспользуемся красноречивой терминологией К.Г. Юнга) Прометей. Он живет в мире чувств, грез, мечтаний. В аспекте экстра-верзии литературный герой «действующий, а потом обдумывающий» Эпитемей. Он живет в реальном мире ради его активного освоения.

На создание внешнего облика героя «работает» его портрет, профессия, возраст, история (или прошлое). Портрет наделяет героя лицом и фигурой; преподает ему комплекс отличительных особенностей (толстоту, худобу в рассказе А.П. Чехова «Толстый и тонкий») и ярких, узнаваемых привычек (характерное ранение в шею партизана Левинсона из романа А.И. Фадеева «Разгром»).

Читать еще: Влад топалов биография. Топалов михаил

Очень часто портрет становится средством психологизации и свидетельствует о некоторых чертах характера. Как, например, в известном портрете Печорина, данного глазами рассказчика, некоего странствующего офицера: «Он (Печорин – П.К.) был среднего роста; стройный тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни . Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками – верный признак скрытности характера».

Профессия, призвание, возраст, история героя педалируют процесс социализации. Профессия и призвание дают герою право на общественно полезную деятельность. Возраст определяет потенциальную возможность тех или иных действий. Рассказ о его прошлом, родителях, стране и месте, где он живет, придает герою чувственно осязаемый реализм, историческую конкретность.

Внутренний облик героя складывается из его мировоззрения, этических убеждений, мыслей, привязанностей, веры, высказываний и поступков. Мировоззрение и этические убеждения наделяют героя необходимыми онтологическими и ценностным ориентирами; дают смысл его существованию. Привязанности и мысли намечают многообразную жизнь души. Вера (или отсутствие таковой) определяет присутствие героя в духовном поле, его отношение к Богу и Церкви (в литературе христианских стран). Поступки и высказывания обозначают результаты взаимодействия души и духа.

) — действующее лицо спектакля , кинофильма , книги , игры и т. п. Персонажи могут быть полностью вымышленными или взятыми из реальной жизни (истории). Персонажами могут быть люди, животные, сверхъестественные, мифические, божественные существа или персонифицированные абстрактные сущности. Процесс представления информации о персонажах в художественной литературе называется характеристикой.

В обычном значении то же, что литературный герой . Чаще всего под персонажем понимается действующее лицо. Но и здесь различаются два толкования:

Лицо, представленное и характеризующееся в действии, а не в описаниях; тогда понятию персонаж более всего соответствуют герои драматургии, образы-роли.
Любое действующее лицо, субъект действия вообще. В такой интерпретации действующее лицо противополагается лишь «чистому» субъекту переживания, выступающему в лирике, потому-то термин персонаж неприменим к т. н. «лирическому герою»: нельзя сказать «лирический персонаж».

Под персонажем подчас понимается лишь второстепенное лицо. В этом осмыслении термин персонаж соотносится с суженным значением термина герой — центральным лицом или одним из центральных лиц произведения. На этой почве сложилось и выражение «эпизодический персонаж».

Архетипы [ | ]

Персонаж, в частности, может основываться на архетипе, который является общим характеризующим образом, как те, что перечислены ниже. Архетипы Юнга смоделированы из мифологии , легенд и народных сказок . Например, Пак из пьесы Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь » и Багз Банни демонстрируют юнгианский архетип обманщика , поскольку они бросают вызов установленным стандартам поведения. После принятия литературной критикой архетипы стали играть особую роль в сюжете.

Оригинальный текст (англ.)

Though in stories the archetypes are… fragmented into individual characters, in real life each of us carries qualities of each archetype. If we didn’t, we wouldn’t be able to relate to characters who represent the archetypes we were missing.

Литературные персонажи

Скачать книгу в формате:

Аннотация

Статья из журнала «Русский язык и литература для школьников». — 2013. — № 1. — С. 3–14.

Отзывы

Новинки

У Червинских есть старшая дочь Татьяна. Молодая панна очень дружна с Китти и стремиться сделать жи.

Одна любовь души моей

У Червинских есть старшая дочь Татьяна. Молодая панна очень дружна с Китти и стремиться сделать жи.

Источники:

http://nice-books.ru/books/nauchnye-i-nauchno-populjarnye-knigi/filologiya/203119-liliya-chernec-literaturnye-personazhi.html
http://ethnoschool.ru/chernec-l-literaturnye-personazhi-liliya-chernec-literaturnye-personazhi.html
http://readli.net/literaturnyie-personazhi/